Интервью с четвертым президентом Украины Виктором Януковичем – полная версия

Как мы уже сообщали, сегодня, 24 декабря, издание "Аргументы и факты" опубликовало интервью с Виктором Януковичем. Издание выяснило, что полугодовое молчание было вызвано необходимостью проанализировать не столько слова украинских политиков, сколько их реальные действия и особенно последствия этих действий. 

Николай Зятьков, "АиФ": Господин Янукович, чувствуете ли вы личную ответственность перед народом Украины за то, что происходит в стране? 

Виктор Янукович: Я в полной мере несу ответственность за тот период, когда я возглавлял государство и мог влиять на решения. Я напомню, что по состоянию на 22 февраля 2014 г., когда был совершен переворот, в Украине не было гражданской войны, пенсии и зарплаты выплачивались вовремя и в полном объеме, доллар стоил 8,8 гривны,  Крым  был в составе Украины, а в Донбассе не гибли люди.  Единственное, за что я чувствую ответственность, — что не смог воспрепятствовать политическим авантюристам с помощью внешних сил совершить государственный переворот. 

— Насколько я помню, именно вы вели Украину в Европу начиная с 2010 г. Решение приостановить подписание Соглашения об ассоциации застало многих врасплох. Чем все-таки было вызвано это решение? 

— Решение было вызвано осознанием огромных экономических потерь, которые могла понести Украина. Конечно, подпиши я это соглашение в Вильнюсе, наверняка до сих пор я занимал бы президентский  кабинет  и руководил бы страной. Западные лидеры с радостью встречались бы со мной и хвалили за "правильное решение". Я даже имел бы большие шансы быть избранным на второй срок. Но это было бы достигнуто ценой банкротства половины украинской промышленности и неизбежного значительного падения уровня жизни населения. Мне не нужна была власть такой ценой… 

— Но ведь для любого здравомыслящего человека очевидно, что эти негативные последствия подписания Соглашения об ассоциации должны были быть вам известны заранее. Почему о них заявили только за три недели до запланированной даты подписания соглашения? 

— Мы понимали, что в экономике Украины возникнут большие трудности после подписания соглашения. Мы могли подписать его только при условии компенсации наших потерь, которые могли возникнуть от проблем в торговле с Россией. Переход Украины на технические стандарты ЕС в машиностроении, значительное поднятие дотаций в сельском хозяйстве до уровня ЕС — эти и масса других вопросов были не под силу Украине. Но политики ЕС, настаивая на скорейшем подписании соглашения, наотрез отказывались предоставить какую-либо компенсацию и пересмотреть экономическую часть соглашения с учетом предложений Украины. В том числе путем рассмотрения узких проблем в формате Украина — ЕС — Россия. 

— Давайте поговорим о майдане. Все началось с разгона студентов в ночь на 30 ноября 2013 г. Утверждают, что за этим стоял глава вашей администрации?   

— Чтобы понять, кто за этим стоял, надо понять, кому это было выгодно. Мне это было совершенно невыгодно. Безусловно, никакого приказа на разгон демонстрантов не было и не могло быть. На мой взгляд, это была хорошо организованная провокация, для того чтобы перевести мирные акции протеста в радикальное русло. У меня нет прямых доказательств того, что за провокацией 30 ноября стоит Левочкин. Однако такие подозрения имеют под собой достаточно веские основания. 

— Скажите честно, почему вы сразу не наказали виновных в разгоне, ведь это могло бы успокоить манифестантов? 

— Как только следствием были установлены первые факты и доказательства о тех событиях, мною лично были отстранены от своих должностей заместитель секретаря СНБО Сивкович и председатель Киевской городской администрации Попов, а министр МВД Захарченко отстранил руководителя Киевского управления МВД Коряка. Для установления истины необходимо было провести расследование, а это, как вы понимаете, процесс небыстрый. Однако никто не стал дожидаться его результатов. Людям на майдане быстро навязали идею о том, что я лично приказал разгонять студентов. А ваш вопрос по поводу того, кто виновен в разгоне, я адресую нынешним следователям прокуратуры, которые спустя год так и не дали вразумительного ответа.

— Тогда почему вы не вышли к людям на майдан, как  это сделали в 2010 г. во время "налогового майдана"? 

— Я никогда не боялся общения с народом. Но, если вы вспомните, 1 декабря 2013 г. оппозиционные лидеры уже повели людей к зданию Администрации Президента. И хотя подавляющее большинство манифестантов было настроено мирно, уже тогда была группа агрессивных радикалов, готовых к открытому проявлению насилия. Они ждали моего появления, чтобы спровоцировать атаку на президента, при которой спецслужбы должны были бы адекватно отреагировать. Вы же помните настроение этих молодчиков. Представьте, что было бы, если бы там появился я. 

— Почему изначально мирный протест за европейскую перспективу перерос в вооруженное противостояние с требованием вашей отставки и полной перезагрузки власти? Разве вы не ожидали, что события пойдут по тому сценарию, по которому пошли? 

— Я не предполагал такой реакции. Для развития тех событий не было оснований. Наше движение в ЕС не было остановлено. Подписание соглашения было лишь отложено. Мы, как суверенное независимое государство, имели полное право на нашу позицию, отстаивая наши национальные интересы. И я это публично неоднократно комментировал. Однако у реальных режиссеров этого действия уже был утвержден свой план — расшатать страну и сделать ее слабой и сговорчивой. Для этого в первую очередь им было необходимо свергнуть президента. И делалось это в лучших традициях проведения революций на Ближнем Востоке. Каждый раз, когда энергия майдана иссякала, происходила провокация, которая заставляла людей возмущаться с еще большей силой. Каждый раз, когда мы задерживали самых агрессивных и радикальных участников, которых даже лидеры оппозиции называли провокаторами, это было использовано против нас. Эти радикалы волшебным образом превращались в "политических узников". Когда и этих мер стало недостаточно, чтобы повысить градус ненависти в обществе, на майдане появились первые жертвы. Вы помните двух молодых ребят, которые были убиты якобы на улице Грушевского? По данным предварительного расследования, были существенные основания утверждать, что они погибли в другом месте. Их жизни были принесены в жертву технологии государственного переворота.  

— Господин Янукович, смотрите, что получилось. Одна часть народа Украины обвиняла вас в том, что вы отдавали приказы брать штурмом майдан, а затем и стрелять, другая часть — в нерешительности подавления протестных настроений.  Из ваших действий складывается впечатление, что вы так и не решились принять ту или иную сторону. 

— Моим долгом было сохранение целостности Украины, человеческих жизней и обеспечение действия закона. Будучи президентом всей страны, я не мог занять чью-то сторону. Я всегда был на стороне мирного разрешения ситуации и избежания кровопролития. 

— Тем не менее, кровь пролилась… Как вы считаете, кто стоял за организацией майдана? Был ли это стихийный процесс или у него были скрытые от глаз  организаторы и руководители? 

— На майдане было много патриотов своей страны, которые искренне верили в успешность европейского выбора для Украины. Однако давайте вновь посмотрим, кому был выгоден майдан. Десятки тысяч людей, которые стояли на майдане, не получили ничего. Все выгоды достались безответственным политикам и их спонсорам. Они лживыми обещаниями убедили людей, что всего этого легко достичь и единственная преграда на пути к "светлому будущему" — это Янукович. Но режиссерам этого сценария нужен был не Янукович, им нужна была Украина. 

— А можно чуть-чуть поконкретнее: что же произошло 18-21 февраля на майдане? Кто дал приказ стрелять? 

— Как вы помните, 18-го числа оппозиция повела людей к Верховной раде. У них была цель — захватить парламент и Администрацию Президента. В тот момент  у сотрудников МВД не было на руках огнестрельного оружия, поэтому не могло быть приказа о его применении. Уже днем 18 февраля протестующие начали громить торговые и жилые здания на ул. Институтской, напали на офис Партии регионов и совершили открытое убийство двух обыкновенных сотрудников офиса. После этого события стали развиваться с невероятной скоростью. Оппозиция полностью перешла границы закона и начала открыто вооружать восставших. Только за один день 18 февраля от огнестрельных ранений погибло более десяти сотрудников милиции. Скажите, могло ли это произойти, если бы у манифестантов не было оружия? В это же время на Западной Украине группы радикальных активистов стали массово захватывать государственные учреждения. В том числе отделы МВД, СБУ и склады оружия. На руках у боевиков оказались тысячи единиц огнестрельного оружия.   Мы понимали, что, если это оружие будет доставлено в Киев, большой крови не избежать. Поэтому было принято решение пресечь противоправные действия и освободить улицы, прилегающие к майдану, от погромщиков, но без какого-либо применения огнестрельного оружия. Понимая, что дальнейшее проведение операции может спровоцировать большое количество жертв, было принято решение остановить операцию, для того чтобы провести переговоры с оппозицией. Еще раз заявляю, что у меня не было намерений разогнать майдан; если бы я хотел этого, то вечером 19 февраля силы милиции разнесли бы его. Но мне важно было найти компромисс и сохранить страну. Весь день 19 февраля я провел в сложных переговорах с лидерами оппозиции, по результатам которых была достигнута договоренность о перемирии. Однако радикальные группировки на майдане сразу же отвергли любую мысль о перемирии. А у нынешней власти я хочу спросить: почему до сих пор не закончено расследование фактов гибели "Небесной сотни" и погибших работников правоохранительных органов? Наверное, боятся раскрыть всю правду о произошедшем? 

— А я и многие наши читатели хотели бы спросить у вас: почему в такой критический момент вы решили покинуть Киев, а затем  и Украину? 

— Как известно, 21 февраля 2013 г. было подписано соглашение с оппозицией. Согласно ему оппозиция должна была отвести своих активистов, а власть — силовиков из центра Киева. Я пошел на максимальные уступки, согласившись на досрочные выборы президента, урезание полномочий главы государства, амнистию участникам беспорядков. Мы и раньше достигали определенных договоренностей с лидерами оппозиции. К сожалению, они не могли или не хотели обеспечить их реализацию. Но в этот  раз соглашение было заверено министрами иностранных дел Германии, Польши и представителем МИД Франции. Поэтому я был уверен, что соглашение будет выполнено и конфликт наконец-то завершен. В этот день я запланировал поездки в Харьков и Донецк, чтобы встретиться со своими политическими соратниками. Но уже по дороге в Харьков на мой кортеж было совершено вооруженное нападение. Вечером 22 февраля я еще находился на территории Украины, когда парламент принял решение о моем отстранении от власти. Это постановление было абсолютно неконституционным. Без создания специальной временной комиссии, каких-либо заключений Верховного и Конституционного судов. Но самое очевидное нарушение состояло в том, что за постановление о моем отстранении проголосовало 328 депутатов при необходимом минимуме 338, что должно составлять ¾ от общей численности депутатов. Принятием этого постановления организаторы госпереворота перешли последнюю грань — они совершили свержение конституционного строя. У них был один выход — найти  один из четырех конституционных способов отстранения  меня от власти. С импичментом не получилось. Признать меня недееспособным, когда я жив и здоров, — нереально. Оставались еще два способа: добровольная отставка или смерть. Лидеры оппозиции звонили мне и убеждали подать в отставку.  Я категорически отказался. После этого начались конкретные действия, которые несли угрозу мне и сопровождавшим меня людям. По той информации, которую я получал, и, самое главное, по попыткам покушений я отчетливо понял: меня решили убить. 

— Вы действительно считаете, что вас решили убить? 

— Не просто решили — они все для этого делали. Мой кортеж был несколько раз обстрелян. Один из охранников получил ранения. Именно поэтому мне необходимо было переехать в то место, где силовики еще сохраняли верность присяге, подчинялись Главнокомандующему. Уже когда я находился в Крыму, передо мной ясно возник вопрос: что делать дальше? О добровольной сдаче в плен не могло быть и речи. Заговорщикам живой Янукович как свидетель их преступлений был не нужен. Оставалось два варианта: либо я использую верные мне силы и восстанавливаю конституционный порядок в Украине, либо я вынужден буду уехать из страны. Я четко осознавал, что моя попытка восстановить конституционный порядок в стране привела бы к гражданской войне. Ведь даже по данным официальных социологических опросов, проведенных в феврале 2014 г., 47% населения страны поддерживало майдан, а 46% выступало против. В этом случае линия фронта примерно  проходила бы по Днепру. И ту трагедию, которую сейчас  переживает Донбасс, ощутила бы на себе вся Украина. Я принял решение не подвергать страну ужасам гражданской войны. 

— Принципиальные вопросы, на которые не было дано внятного ответа: вы не считаете, что новый майдан был вызван в том числе коррупционными скандалами вокруг вашей семьи? Ощущаете ли вы в этой связи свою ответственность и вину? 

— Это информационная технология, и я не устану повторять: ни я, ни мои сыновья не были замешаны в коррупционных действиях. И неслучайно, что до сих пор новая украинская власть не смогла этого доказать. Ведь таких фактов не существует. Лозунги о верховенстве права, независимой судебной системе, высоких стандартах жизни — это хорошо. Но, к сожалению, за истекший год по всем этим аспектам состояние в Украине заметно ухудшилось. 

— А как быть с заявлениями официальных украинских структур о том, что на ваших зарубежных счетах заморожены миллиарды долларов? 

— У меня нет и никогда не было никаких счетов за рубежом. Моими адвокатами  поданы запросы в более чем 40 стран мира с требованием подтвердить или опровергнуть нахождение моих активов. Прошли месяцы, но ни одна страна не подтвердила факта наличия у меня таких счетов. 

— Господин Янукович, как вы считаете, евромайдан добился сближения Украины с Европой? 

— Лозунги о верховенстве права, независимой судебной системе, высоких стандартах жизни — это хорошо. Но, к сожалению, за истекший год  по всем этим аспектам состояние в Украине заметно ухудшилось. Заплатив дорогую цену в попытках такого "сближения", Украина не получила в ответ ничего, кроме развала страны, смертей, горя и обнищания народа. 

— Ответьте коротко: как бы вы оценили действия новой власти? 

— Вы этот вопрос задайте каждому украинцу. Стало ли ему лучше жить при новой власти?     

— Почему, на ваш взгляд, Донбасс стал горячей точкой на карте Украины? Кто виноват в этом конфликте? 

— Беззаконие и переворот в Киеве возмутили жителей Донбасса. Масла в огонь подлили первые шаги людей, захвативших власть: отмена закона о языках, навязывание своих "героев" и идеалов. Новым правителям было мало майдана — они решили унизить Донбасс. Наибольшая ответственность лежит на Турчинове, который, будучи нелегитимным и. о. президента, принял решение использовать армию против собственного народа, буквально давить людей БТРами. Во время самых трагических событий на майдане я, будучи избранным президентом и имея все законные основания для применения силы, на это не пошел. 

— Многие считают, что война на юго-востоке не может идти без подпитки извне. И в связи с этим украинские власти неоднократно обвиняли вас в финансировании "ДНР" и "ЛНР". 

— Это циничная ложь. Подобные обвинения часто звучат из уст украинских политиков, особенно Наливайченко. Как я понимаю, расследование финансирования "ДНР" и "ЛНР" входит в его компетенцию. Вероятно, не имея возможности дать ответ на эти вопросы, он выбрал излюбленный метод нынешних украинских правоохранителей: если нет ответа на вопрос — обвиняй Януковича. Ни Наливайченко, ни его коллеги не представили ни одного доказательства, подтверждающего эти обвинения. Я бы посоветовал Наливайченко и другим его коллегам подумать о законности своих действий и о неизбежных для них последствиях — ведь у них руки по локоть в крови. 

— Ну хорошо, тогда как вы вообще относитесь к этим непризнанным республикам? Вы видите их независимыми или частью Украины? 

— Находясь на посту президента Украины, я как гарант целостности государства делал все возможное для сглаживания внутренних противоречий и сохранения единства страны. Новые так называемые правители решили защищать интересы только одной половины страны, полностью проигнорировав мнение другой половины. В любом случае простым украинцам с запада и востока нечего делить. Эту войну развязали горе-политики, для того чтобы закрепить свою власть и отвлечь внимание народа от других проблем. Поэтому я уверен, что, как только нынешние политики уйдут, народ сможет договориться и Украина вновь станет единой. 

— Ну а пока сегодня в Донбассе гибнут люди. Могли ли вы представить подобное год назад? 

— Мне очень больно видеть, что каждый день в Донбассе гибнут мирные люди, дети, старики. Гибнут не только от снарядов и пуль, но и от голода и холода. То, о чем многие знали только из истории, теперь они вынуждены переживать лично. Спустя 70 лет после Великой Победы миллионы жителей Донбасса ощутили на себе, что такое блокада. Сотни тысяч были вынуждены оставить свои дома, спасаясь от смерти. В то же время "министерство правды" в Киеве врет украинскому обществу о реальных масштабах трагедии в Донбассе.    

— У вас есть конкретные предложения, как остановить кровопролитие в Донбассе? 

— Простых и быстрых решений не существует, но постараюсь обозначить первоочередные из них. Лжепатриотам необходимо прекратить финансировать "героические" добровольческие батальоны, которые вызывают ненависть у жителей Донбасса. Их нужно немедленно разоружить. Это уменьшит градус радикализации конфликта. Также необходим срочный диалог всех сторон, не считаясь с их статусом. Важно, чтобы каждая из сторон могла влиять на процесс. Диалог должен привести к устранению хозяйственных проблем и возобновлению экономических связей в Украине. Это крайне необходимо для жителей Донбасса, которые страдают от голода, а также для всей страны, находящейся на краю экономической пропасти. Эти меры потребуют политической воли и терпения с обеих сторон. После этого необходимо определить статус этих регионов с расширением их полномочий. Это позволит снять накопившиеся противоречия. Ведь дальнейшая эскалация конфликта на востоке Украины неизбежно приведет к еще большему расколу всей страны. 
Мне больно видеть, как страна погружается в хаос и пучину гражданской войны. Но мне хочется верить, что у украинского народа хватит мудрости остановить этот навязанный им сценарий и добиться установления мира и согласия в стране. 

Фото: АиФ