The Economist: Харьков – Украина в миниатюре (перевод)
Перевод статьи, опубликованной на сайте The Economist 27 мая.
В русскоговорящем Харькове IT-индустрия – одна из немногих бурно развивающихся сфер
Николай Ридный – видеооператор из Харькова, второго крупнейшего города в Украине, расположенного всего в 40 км от российской границы. В его последнем видеоролике запечатлены мирные улицы, но в озвучке слышны звуки беспорядков двухгодичной давности, когда город чуть не перешел под контроль пророссийских сепаратистов, которые контролируют другие регионы страны (Донецк и Луганск). Сегодня Харьков – эксперимент, цель которого – установить, способна ли Украина удовлетворить свое русскоязычное население и трансформироваться в функционирующую страну.
Мнения насчет того, насколько близко был Харьков к тому, чтобы стать еще одной самопровозглашенной республикой, разнятся. Большинство жителей хотят думать, что насилие было привнесено извне теми, кто заплатил бандитам, прибывшим на автобусах со стороны российской границы, чтобы атаковать сторонников проевропейской революции. Другие, как, к примеру, как Ридный, признают, что большое количество жителей города поддерживало Россию.
«Люди знают, что их соседи поддерживали Россию», – говорит он.
Харьков всегда превосходил своих закопченных углем соседей. В конце XIX столетия местные угольные магнаты построили здесь эпатажные особняки. В советский период город стал центром передовых технологических разработок. Маленький, но гордый музей при Институте авиации демонстрирует фотографии самолета ХАИ-1 – первого пассажирского лайнера с убирающимися шасси в Европе, и Валентины Гризодубовой – летчицы-пионера, побившей мировые рекорды в 1930-х, и предводителя женских эскадрилий Красной Армии во время войны.
Сегодня хоть студенческий кампус и забит под завязку (четверть учащихся из-за рубежа), авиазавод простаивает. Производство остановилось несколько лет назад. Потеря российского рынка нанесла почти смертельный удар по монолиту, принадлежащему государству, и так или иначе нуждающегося в модернизации. Харьковский тракторный завод практически прекратил деятельность; Турбоатом, производитель турбин для атомных электростанций, потерял большую часть своих клиентов, как и завод имени Малышева – производитель танков. Очень сложно представить, откуда могут прийти новые инвестиции. Иностранцев отпугивает близость Харькова к линии фронта, а новых украинских богачей больше заботит недвижимость и потребительские товары.
Для молодых инженеров, массу которых выпускают местные институты, новой большой индустрией являются информационные технологии. В более чем 200 IT-фирмах работают 14 000 разработчиков ПО, и эти предприятия могут похвастаться списком именитых американских и европейских клиентов. Коворкинги для начинающих предпринимателей заняли весь неопрятный центр города. Павел Науменко, бывший директор авиационного завода, который сейчас производит электронику для дронов, считает, что Харьков притягивает технологии словно магнит, и пророчит «светлое будущее» Украине.
Основным препятствием является плохое управление и, в частности, мэр Геннадий Кернес. В 90-х он быв обвинен в мошенничестве, но сейчас владеет долями в телевизионном и телекоммуникационном бизнесах, а также в недвижимости. Ему нравится выкладывать свои фотографии с собачками и блондинками. Он полностью контролирует город. Благодаря показным ходам – постройке нового православного храма и парка для детей – он выиграл 66% голосов на выборах в прошлом октябре. Его соперник, активист Дмитрий Дробот утверждает, что на выборах участвовали «технические кандидаты» (фальшивые), чтобы растянуть голоса, кроме одного подлинного, но малоизвестного, набравшего 12%.
Реальная политика вершится за кулисами и выходит наружу только, когда доходит до насилия. Во время кризиса, два года назад, Кернес поддерживал русских, но потом сменил сторону. Позже он был подстрелен во время пробежки. Сейчас он в инвалидной коляске. В феврале этого года его старый друг, по мнению многих – его финансовый менеджер, был застрелен на местном кладбище.
По всей стране реформам препятствует коррупция. Сотрудники Харьковской правозащитной группы считают, что половина судей и еще больше прокуроров должны быть смещены со своих должностей. Директор программы для беженцев (их в городе 111 000), которую финансирует Германия, рассказывает, что её пожилым клиентам наносят вред доктора, берущие взятки, но она ничего с этим не может поделать: если она прольет свет на коррупцию, «наши клиенты, возможно, не получат помощи в будущем». Антикоррупционная организация, финансируемая Западом, объясняет, как работает этот порочный круг: «мы раскрываем одну схему, они придумывают другую – более сложную».
Никто не считает, что Харьков может стать еще одной «народной республикой». Сепаратистская война уничтожила экономики Донецка и Луганска. Дробот говорит: «Люди знают, что там будущего нет». С другой стороны, в Харькове менее идеалистично относятся к смелым обещаниям, данным во время Майдана. Разочарованный, но полный потенциала, сдерживаемого плохим руководством, Харьков – Украина в миниатюре. В 2014 году толпы людей использовали кран, чтобы снести громадный памятник Ленину, от которого остались только ноги. Киевским революционерам придется хорошо постараться, чтобы их также не презирали в будущем.
Фото: из открытых источников
