Time: Украинские ветераны и цена независимости (перевод)
Перевод статьи, опубликованной 2 марта на сайте издания Time.
В коридорах столичного Ожогового центра витает запах хлорки. Также можно услышать шаркающие звуки, когда медсестры пересекают помещение вместе со своими тележками. В отделении интенсивной терапии выстроились в ряд маленькие застекленные палаты, походящие на аквариумы, в которых солдаты, раненые на востоке Украины, находятся на своем медленном пути к выздоровлению.
Двадцатитрехлетний Вадим Довгорук, служащий третьего полка украинских войск специального назначения, лежа в кровати в одной из этих палат, смотрит телевизор. Он отдыхает в промежутке между операциями, так как потерял на войне одну руку и обе ноги ниже колена. Подле него стоит отец – Юрий – механик, который еженедельно проделывает семичасовой путь в столицу, чтобы быть рядом с сыном. И, несмотря на все это, они все же счастливчики – другим семьям повезло куда меньше в этом продолжающемся конфликте.
Начавшись летом 2014 года, война между правительственными силами и пророссийскими сепаратистами забрала более 9 000 жизней, а более четверти из них были гражданскими лицами (согласно данным ООН). Тысячи других вернулись с фронта с ранениями, которые невозможно вылечить полностью – хронические фантомные боли после ампутаций, ожоги, покрывающие большую часть тела, обширные повреждения мозга.
Эти жертвы запечатлены американским фотографом украинского происхождения Джозефом Сивеньким. Это очень депрессивная работа, но сам Сивенкий утверждает, что делает это ради украинского народа. «Очень важно, чтобы они осознавали цену своей независимости», — убежден он.
Как свидетельствуют его фотографии, цена оказалась намного выше, чем украинцы могли предположить в 2014 году, свергая свое правительство. Целью революции была интеграция Украины с Западной Европой. России же это стоило одного из самых важных союзников на постсоветском пространстве, и ответ Москвы был жестким.
Той весной Россия аннексировала Крымский полуостров на юге и подогрела сепаратистское восстание на востоке Украины. Украина начала сопротивляться. Десятки тысяч солдат и волонтеров вызвались добровольцами, чтобы остановить то, что они считают российским вторжением. Бойцы и колонны военной техники пересекали границу, подпитывая силы сепаратистов. Танки, пулеметы и реактивные установки стали самым распространенным оружием по обе стороны линии фронта.
Из всех воюющих сторон Москва ближе всего к победе. Города на востоке Украины разрушают, инфраструктура уничтожена, а сепаратистские анклавы находятся под контролем российских ставленников. Украина не в состоянии контролировать огромные участки границы с Россией. Таким образом, конфликт оказался замороженным и Россия может разжечь его снова, когда ей это потребуется, чтобы надавить и дестабилизировать своего соседа.
Впрочем, в последние месяцы украинское правительство делает работу России за нее. Коррупция по-прежнему процветает. Политические распри приостановили реформы. И зная обо всем, что было принесено в жертву революции и войне, многие уже начали сомневаться в том, стоило ли оно того.
Довгорук не относится к этим скептикам. Так же, как и все, кого запечатлел Сивенький, он уверен, что в Украине было бы намного хуже, если бы она не вступила в борьбу: Россия могла оккупировать целые регионы на востоке страны, как она поступила с Крымом.
Но его отец находит куда меньше утешения в этих гипотезах. Несмотря на то, что он поддерживал протесты два года назад, сейчас он разочарован тем, как они обернулись. «Люди немного изменились», — говорит он – «но страна все та же». За исключением потерянных территорий, оторванных подобно конечностям тех, кто воевал на востоке Украины.
Некоторые из опубликованных фотографий:
Юрий Довгорук. 23 года. Отдел интенсивной терапии Киевского ожогового центра (25 марта 2015 года). Его отряд подвергся нападению неподалеку от Дебальцево на второй день перемирия, установившегося согласно соглашениям в Минске (Минск – 2). Довгорук был ранен и страдал от обморожений после трех дней, проведенных в лесу. Потом его нашли сепаратисты. Пережил три ампутации. «Мы попали в засаду, — рассказывает он – Меня проинформировали о других парнях. Меня и еще двоих парней тогда считали пропавшими без вести. Одного из них вчера похоронили, останки же другого лежат в днепропетровском морге, но родители до сих пор не забрали их. Они опознали его, но все равно ждут результатов ДНК-экспертизы. Он был нашим командиром».
Двадцатидевятилетняя Светлана Капуста протирает брови своему мужу – сержанту Сергею Масану, украинскому десантнику из южного города Николаева. Госпиталь в Днепропетровске – 29 сентября 2014 года. В июле 2014 года, во время артобстрела городка Дьяково Масан потерял несколько пальцев, а 70% тела покрылось ожогами. Он провел три месяца в зоне боевых действий, его бригада часто подвергалась обстрелам из установок «Град». «Наша жизнь сильно изменилась», — говорит его жена.
31-летний Владимир Гончаровский (трижды ранен на Майдане 20 февраля 2014 года) целует свою жену в родном городе Теофиполе – 17 ноября 2014 года. «Сейчас очень тяжело, — рассказывает супруга солдата – Мы надеялись, что он потихоньку начнет ходить, но, как видите, никаких изменений».
Фото: 112.ua
