Financial Times: Сирия – лишь часть российской стратегической головоломки (перевод)
Перевод статьи, опубликованной на сайте Financial Times 12 февраля.
Москва ясно дала понять, что не позволит Западу свергать каждого неугодного диктатора.
Российские авиаудары могут привести к падению Алеппо перед сирийскими правительственными войсками, что изменит ход гражданской войны. Чтобы правильно оценить методы Владимира Путина, нужно признать, что с начала года Россия не только отправила свои войска на Ближний Восток, но и использовала скрытую дипломатию по отношению к Украине и безвкусную пропаганду в Европе, чтобы достичь своих целей.
За разнообразием этих методов стоят три главные цели, характерные для шестнадцатилетнего правления Владимира Путина.
Первой является возврат стратегических позиций, которые Россия проиграла Западу в первые годы после окончания Холодной войны. В частности, заставить США относиться к России, как к великой державе, без которой не может быть урегулирована ни одна проблема, в том числе и сирийский кризис.
Второй целью является максимизация российского влияния на Украину и другие постсоветские государства, ставшие независимыми после развала Советского Союза в 1991 году.
И в конце концов, с помощью патриотической внешней политики, которая акцентирует на враждебности других государств, сплотить российскую общественность вокруг персоны Владимира Путина, что поможет последнему консолидировать власть, когда народное недовольство растет в связи с экономическими проблемами.
Причиной российского воздушного натиска на Алеппо является желание обратить исход войны в пользу своего сирийского союзника – Башара Асада.
Если Алеппо падет, Владимир Путин станет более открытым для мирных переговоров и будет готов к более серьезным решениям, чем временное прекращение огня, о котором договорились в пятницу в Мюнхене. В таких переговорах у России на руках будут почти все козыри.
Но, кажется, на этом российский президент не закончит свои дела в регионе, — и не столько с «ИГИЛ», являющимся головной болью для Запада, а с Турцией. С уверенностью можно сказать: слова Владимира Путина о том, что Турция «еще не раз пожалеет» о сбитом российском военном самолете на сирийско-турецкой границе 24 ноября 2015 года, были не пустой угрозой.
Используя вооруженные силы в Сирии с сентября, Россия дала понять, что считает себя могущественной региональной державой, наравне с США, на Ближнем Востоке. Вполне вероятно, что у России есть долгосрочные интересы, касающиеся военно-морской базы в Сирии, и это перевешивает ее интересы в поддержке режима Башара Асада. Впрочем, Москва ясно дала понять, что не позволит Западу свергать неугодных диктаторов, как это сделали с Каддафи в 2011 году.
В случае с Украиной Россия избрала несколько другую манеру поведения. Без лишних церемоний в январе были проведены переговоры между Владиславом Сурковым, советником Владимира Путина, и Викторией Нуланд, помощником госсекретаря США по вопросам Европы. Факт проведения этих переговоров сам по себе примечателен.
Для России, украинская революция 2014 года была инспирирована США, а г-жа Нуланд принимала самое активное участие, используя праворадикальных фанатиков, чтобы свергнуть Виктора Януковича, пророссийского президента.
Времена изменились. Складывается впечатление, что теперь Кремль больше предпочитает обсуждать украинский вопрос именно с Викторией Нуланд, потому что она представляет США, а не с Францией, Германией и Украиной, которые в связке с Россией образуют так называемую Нормандскую четверку. Эта четверка подписала соглашения, которые именуются Минск-2; на них основываются усилия по установлению мира, но интерес России к нормандскому формату, по всей видимости, только убывает.
Конечно, непонятно, дали ли переговоры в формате Нуланд-Сурков какие-то результаты. Но последующие американо-российские переговоры по вопросам Украины не исключены. Москва наслаждается символизмом, будучи равной Вашингтону за столом переговоров. Европа же, в представлении России, находится в смятении, и не в последнюю очередь из-за миграционного кризиса. Впрочем, стоит сказать, что российская авиакампания в Сирии возлагает часть ответственности за этот кризис и на плечи Москвы.
Ничего лучше не проиллюстрирует стремление России придраться к Германии, как недавняя ложь российского государственного телевидения о тринадцатилетней девочке из российской иммигрантской семьи в Берлине. История об изнасиловании девочки беженцев была выдумана и вызвала протест немецкого правительства.
Если решение украинского вопроса с США является новой линией российской дипломатии, это не означает, что Москва собирается прекратить поддержку пророссийских образований в восточной Украине. Стоит также сказать, что страх перед подобным предательством есть у многих донецких и луганских сепаратистов.
Но одно остается неизменным, — Россия никогда не откажется от своего постоянного политического влияния на Украину и другие соседние государства в обмен на снятие санкций или что-либо еще. У истоков данной политики стоит не только путинизм, но и вся коммунистическая эра 1917-1991 годов. Причиной этому является стремление России не дать возможность опасным иностранным идеям, таким как конституционная монархия или либеральная демократия, осквернить российскую политическую структуру и дестабилизировать властный аппарат страны.
Для России Украина является не демонстрацией силы (как в Сирии), а вопросом жизни и смерти. Но, кажется, именно Сирия, а не Украина, принесет Москве желанную внешнеполитическую победу.
Фото: unian.net
