Vox: Холодная война между Ираном и Саудовской Аравией раздирает Ближний Восток (перевод)
Перевод статьи, опубликованной 4 января на сайте Vox.
Только несколько дней прошло после Нового года, а ситуация на Ближнем Востоке значительно ухудшилась. Вражда между главными державами региона – Саудовской Аравией и Ираном в последние дни сильно обострилась и это грозит серьезными последствиями всему Ближнему Востоку.
В субботу протестующие напали на посольство Саудовской Аравии в Тегеране, разграбили его и подожгли. Иран же либо отклонил, либо проигнорировал требования Эр-Рияда защитить здание. В воскресенье королевство разорвало дипломатические отношения с Ираном, а в понедельник пригрозило сокращением торговых отношений и запретом для саудовцев посещать эту страну. Судан и Бахрейн, союзники Саудовской Аравии, последовали примеру и, в свою очередь, тоже разорвали дипломатические отношения.
В какой-то мере, такого рода дипломатическая конфронтация была неизбежной. Саудовская Аравия и Иран воспринимают друг друга как врагов и соперничают за сферы влияния и доминирование на Ближнем Востоке. Более того, эта вражда не только на словах: оба государства поддерживают различные военные формирования в регионе, в частности, в Сирии. Их конкуренция является движущей силой конфликтов на Ближнем Востоке, в том числе и вражды между суннитами и шиитами.
Некоторые считали, что Саудовская Аравия и Иран, измученные своим соперничеством, пойдут на примирение в 2016 году и, возможно, даже договорятся об окончании войны в Сирии и Йемене. Но события этой недели похоронили всякие надежды. Теперь ситуация может даже ухудшиться. Это плохо не только для Тегерана или Эр-Рияда, но и для всего ближневосточного региона: напряженность между шиитами и суннитами возрастет, а конфликт в Сирии обострится.
Прошло только четыре дня нового 2016 года, а ситуация на Ближнем Востоке уже ухудшается. Вот как это произошло, и почему эксперты по вопросам Ближнего востока настолько обеспокоены.
Все началось с казни в Саудовской Аравии
В субботу Саудовская Аравия объявила, что в один день были произведены смертные казни большего количества людей, чем все страны со смертной казнью, включая США, казнили за год: 47 в 12 местах по всему королевству. Согласно изданию The Guardian, некоторые были обезглавлены, а некоторые расстреляны.
Но эта массовая казнь попала в центр всеобщего внимания не благодаря масштабам, а благодаря имени одного из казненных, многие из которых были суннитскими джихадистами и членами Аль-Каиды. Имя этого человека – Нимр аль-Нимр, выдающийся религиозный лидер шиитского меньшинства в Саудовской Аравии.
Казнь аль-Нимра возмутила шиитов по всему Ближнему Востоку. Премьер-министр Ирака аль-Абади осудил действия Саудовской Аравии и предупредил о последствиях для безопасности региона. Иран пригрозил королевству последствиями, а Иранская революционная гвардия пообещала «суровую месть». В Бахрейне и Пакистане вспыхнули протесты. В Иране протестующие вначале подожгли саудовское консульство в Мешхеде, а потом уже и посольство в Тегеране.
Решение властей казнить аль-Нимра носит не только религиозный характер. Для Саудовской Аравии аль-Нимр представлял угрозу шиитского инакомыслия, за которым королевство усматривало поддержку Ирана, и, вероятно, возможность получить больше поддержки для своей войны в Йемене. Для шиитов во всем регионе, аль-Нимр был символом угнетения в Саудовской Аравии и опасности, с которой шииты сталкиваются на, по большому счету, суннитском Ближнем Востоке.
Кем был Нимр аль-Нимр и почему его казнили?
Нимр аль-Нимр был религиозным деятелем из Восточной провинции Саудовской Аравии, где проживает шиитское меньшинство (15% населения королевства), которое уже давно дискриминируют суннитские власти.
Нимр не являлся основным лидером у шиитов, но получил их уважение за антиправительственную риторику. И пока другие шиитские лидеры пытались улучшить условия для шиитов, сотрудничая с политическим режимом, Нимр выступал против системы и не скрывал, что видит в Иране (главном сопернике Саудовской Аравии) союзника. Хотя он и не призывал к вооруженному восстанию шиитов, он сильно ему и не препятствовал, намекая, что поддержит интервенцию Ирана в Саудовскую Аравию для защиты шиитского меньшинства.
К примеру, в 2008 году Нимр встретился с американскими чиновниками в посольстве США. Один из чиновников, в опубликованных Wikileaks дипломатических депешах, пишет, что Нимр преуменьшает значение насилия, но, тем не менее, поддерживает его: «Ремарки, сделанные аль-Нимром в частном разговоре, согласуются с его публичной риторикой пренебрежения (саудовскими властями), в них выражается поддержка иностранной интервенции для защиты шиитского меньшинства, из них следует, что шейх, по крайней мере, не будет осуждать вооруженное восстание… Некоторые местные аналитики… считают, что аль-Нимр присоединится к иранским агентам в возможном восстании».
Нимр стал более известным за резкую критику саудовских властей в 2011 году и поддержку шиитских протестов в Саудовской Аравии.
Шиитские протесты были вдохновлены событиями Арабской весны, но целью их было не установление демократии, а всего лишь улучшение условий для шиитского меньшинства, но саудовские силы безопасности подавили демонстрации, «начинающие принимать очертания вооруженного восстания, – написал эксперт по Ближнему Востоку Тоби Матиэссон этим летом. – Саудовские силы безопасности, которые также понесли потери в постоянных перестрелках, убили больше 25 молодых шиитов-мужчин».
В 2012 году аль-Нимр был арестован в ходе успешной кампании по подавлению вооруженных и мирных протестов со стороны шиитов. Были выдвинуты обвинения в разжигании насилия и в вооруженном нападении на полицейских, которые его арестовывали (семья Нимра отрицает это, и это действительно кажется подозрительным). Власти также обвинили деятеля в пособничестве «иноземному вмешательству».
Он был приговорен к смерти в 2014 году. Многие надеялись, что саудовские лидеры, позволяющие приговору пребывать в подвешенном состоянии больше года, никогда не приведут его в исполнение, а может даже и помилуют аль-Нимра. Но его казнили.
Что стоит за этим?
С точки зрения саудовских властей, аль-Нимр совершил два больших преступления – разжигание шиитского сектантства и поощрение восстания саудовских шиитов против их собственной страны (с поддержкой Ирана).
Это – ночной кошмар для Саудовской Аравии. С момента ареста аль-Нимра в 2012 году напряженность между королевством и Ираном возросла – они поддерживают противоположные стороны в сирийской гражданской войне. Более того, Эр-Рияд обвинил Иран за войну в Йемене.
Журналист Buzzfeed цитирует «влиятельного бывшего саудовского чиновника», который объясняет официальную позицию властей: «Он непосредственно несет ответственность за поддержку демонстраций, которые привели к гибели полицейских в 2012, 2013 и 2014 годах. Он также поддерживал группу молодых людей, которые напали на отдел полиции в Эль-Катифе. Также есть записи его выступлений с подстрекательствами к мятежу и (как бы абсурдно это не звучало) к развалу Саудовской Аравии. Он также получал средства и указания от иранских фондов».
Но есть веские основания полагать, что все это ложь. Вот подсказка: если власти Саудовской Аравии действительно хотят свести на нет сектантство, они бы сохранили жизнь аль-Нимру, а не казнили его. Ведь казнь спровоцировала международную реакцию и негодование среди всех шиитов, включая тех, кто проживает в Саудовской Аравии.
Кажется, цель этой казни была прямо противоположная – содействовать сектантству. Вали Наср, ученый и бывший старший советник Государственного Департамента США написал в Twitter: «Россказни о сектантстве помогают лидерам Саудовской Аравии сплотить суннитов внутри страны перед шиитским вызовом в регионе».
«И время, и само исполнение были тщательно просчитаны», – считает Тоби Джонс, эксперт по Ближнему Востоку в целом, и по отношениям Саудовской Аравии и Ирана в частности.
Он отметил также и войну в Йемене, где Саудовская Аравия с союзными ей силами бомбят шиитских повстанцев, победивших правительство. Саудовская Аравия относится к Йемену, как Россия к Украине: в Эр-Рияде убеждены, что повстанцы – иранские марионетки.
«Не секрет, что там идет ужасная война, – сказал Джонс, отметив негативное влияние обвала цен на нефть на экономику королевства. – Единственный способ отвлечь от… найти способ подогреть идеологическую приверженность кампании. Саудовцы никогда последовательно не разрабатывали национализм, но уверены, что получают аналогичный эффект от анти-шиизма».
Джонс охарактеризовал казнь аль-Нимра, как «свежее мясо для сектантских радикалов», в том числе и саудовского духовенства, религиозных деятелей и судебной системы. Продвигая «анти-шиизм, анти-иранский настрой и т.д.», Саудовская Аравия, вероятно, надеется обосновать официальную версию войны в Йемене и «уменьшить любое сопротивление продолжению войны».
Раньше саудовцы искали точку равновесия между защитой шиитского меньшинства и потаканием суннитскому духовенству (к примеру, закрывая шиитские мечети). Но с казнью аль-Нимра, анти-шиизм стал не столько потаканием саудовской элите, сколько государственной политикой.
«Сектантство больше не радикальный проект. Теперь, возможно, лучше называть его основным проектом, – сказал Джонс. – Раньше считалось, что подобная политика нравится только психам. Это более неактуально».
И, конечно же, в день казни аль-Нимра, Саудовская Аравия объявила о прекращении перемирия в Йемене. Внешнеполитические приоритеты Саудовской Аравии теперь связаны с сектантством, и сегодня этот приоритет – Йемен.
Конфликт между суннитами и шиитами имеет весьма посредственное отношение к религии. Зато весьма непосредственное к вражде между Ираном и Саудовской Аравией
Движущей силой конфликтов на Ближнем Востоке сегодня является огромное напряжение и насилие между суннитами и шиитами. Войны в Сирии и Йемене, по большему счету, также ведутся этими двумя группами. В Ираке страна и её политика сильно зависела от вражды шиитов и суннитов. Это стало причиной популярности ИГИЛ среди суннитского меньшинства. Сегодняшний конфликт Саудовской Аравии и Ирана также спровоцирован отношениями шиитов и суннитов.
Но конфликт, на самом деле, не по поводу религии, хоть и определяется по религиозному признаку. Он обусловлен холодной войной за сферы влияния между Тегераном и Эр-Риядом. Оба государства являются теократиями: Иран утверждает, что представляет интересы шиитов по всему миру, Саудовская Аравия говорит то же самое о суннитах. Они стремятся бороться друг с другом, прикрываясь религиозной враждой, делая последнюю более жестокой и чреватой последствиями.
Различие между шиитским исламом и суннитским действительно есть, оно уходит корнями к основанию религии в 7 веке. Вы можете прочитать про этот конфликт и его суть, но правда в том, что он не имеет отношения к сегодняшнему насилию.
Сунниты и шииты не ладили между собой на протяжении почти всей истории Ближнего Востока, но это мало влияло на политические процессы в регионе. В 1980-х крупнейший конфликт в регионе разгорелся между двумя шиитскими странами – Ираком и Ираном. Ирак тогда получил поддержку суннитских стран.
Это изменилось в 2003 году, когда США вторглись в Ирак для свержения Саддама Хусейна. Саддам считался врагом и в Иране, и в Саудовской Аравии (несмотря на его поддержку в войне против Ирана в 1980-х). Оба государства видели в нем серьезную угрозу. Он создал некоего рода баланс на Ближнем Востоке.
Когда же США свергли Саддама, баланс был нарушен. Иракский вакуум разорвался, а Иран и Саудовская Аравия ринулись заполнять его. В связи с тем, что Ирак был преимущественно шиитским (С. Хусейн был суннитом), Иран попытался использовать сектантство в свою пользу, поддерживая шиитские группы с жесткой риторикой, чтобы те продвигали иранские интересы и выступали против суннитских сил, таких как Саудовская Аравия. Новое иракское правительство оказалось под давлением, и обязано было учитывать иранские интересы, которые были приравнены к интересам шиитов.
Таким образом, политическое маневрирование в Ираке после Саддама не касалось религии, хоть и прикрывалось ней. Это спровоцировало ухудшение отношений между двумя религиозными течениями настолько, что теперь это определяет сегодняшний Ирак.
Если конфликт суннитов и шиитов не касается религии, то как так получилось?
В 2011 году, когда в ходе Арабской весны начались государственные перевороты по всему Ближнему Востоку, и Саудовская Аравия и Иран попытались воспользоваться этим, и очень часто это означало поддержку насилия. Это также означало подогрев суннитского и шиитского сектантства для использования в интересах обоих государств.
В Йемене, к примеру, восстание хуситов рассматривается Саудовской Аравией как иранский план (Иран действительно поддерживает восстание, но это легко преувеличить). И чтобы изолировать влияние Ирана в Йемене и получить там больше поддержки саудовской интервенции, Саудовская Аравия подает происходящие, как конфликт шиитов и суннитов. Иран принимал в этом участие, предоставляя повстанцам помощь, в надежде на то, что их можно будет использовать как эффективную антисаудовскую силу.
Вот главная причина, почему Ближний Восток настолько разделён между суннитами и шиитами: в слабых государствах Иран и Саудовская Аравия стремятся стать покровителями своих религиозных кланов, желая таким образом расширить свое влияние, подогревая сектантство для того, чтобы устрашать противоположную сторону. Сектантство лишь средство. Но оно стало реальностью, когда вооруженные формирования и политические партии на Ближнем Востоке начали согласовывать свою линию поведения с интересами сектантов, и чинить насилие в интересах сектантов.
В Багдаде после 2003 года, люди, которые раньше жили в смешанных общинах, разделились на районы суннитов и районы шиитов. Суннитские районы создали вооруженные формирования, шиитские поступили также – вначале, чтобы защититься друг от друга, затем – чтобы изгнать друг друга, и, в конце концов, чтобы убить.
То же самое можно наблюдать и в Сирии. Вначале, насилие не касалось религиозной принадлежности – это было восстание против тирании. Но сирийское правительство – союзник Ирана, значит, враждебно Саудовской Аравии, поэтому последняя считает его своим врагом. Саудовская Аравия и другие суннитские страны Персидского залива вооружили сирийских повстанцев (суннитов), зная, что их анти-шиитские убеждения настроят их против Ирана, и сделают более лояльными Эр-Рияду.
Иран использует почти ту же стратегию, трактуя сирийскую войну как геноцид шиитов. Это способствует привлечению шиитских боевиков из Ирака и Ливана для отстаивания иранских интересов. Создав сирийской войне фиктивную сектантскую подоплеку, Иран полностью уверен, что сирийское правительство (шииты) останутся лояльными Тегерану.
Очень важно понимать, что Ближний Восток преимущественно суннитский. Поэтому для Саудовской Аравии, кажется, продвигать сектантство – выгодная стратегия; привязав себя к суннитам, королевство заставило шиитов привязать себя к Ирану. Усиливая религиозный конфликт, саудовцы могут быть уверены, что находятся на стороне сильнейшего. Это можно увидеть в том, как Саудовская Аравия поддерживает и спонсирует сирийских экстремистов, трансформируя нерелигиозную гражданскую войну в сектантскую (сирийский президент Башар Ассад также виноват в этом, цинично понадеявшись, что Иран его поддержит – и Иран поддержал).
Но Иран точно так же использует сектантство в качестве средства достижения целей. Вы можете утверждать, что Саудовская Аравия не оставляет Ирану выбора – саудовцы поддерживают суннитов для изоляции Ирана, конечно же Иран будет поддерживать шиитов, но он делает это агрессивно, как, к примеру, в Ираке и в Сирии сейчас. Он не всегда начинает сектантский конфликт, но всегда счастлив ответить Саудовской Аравии.
Почему Иран и Саудовская Аравия ненавидят друг друга?
Конфликт возник в 1979 году, когда Иран из светского государства превратился в шиитскую теократию. Мой коллега Зак Бэчамп объясняет: «После исламской революции в Иране в 1979 году и свержения прозападного шаха, новая Исламская республика взяла курс на экспорт иранской революции, пытаясь разжечь восстания по всему Ближнему Востоку. Это было угрозой для влияния Саудовской Аравии в регионе и, вероятно, для самой монархии».
«Падение шаха и создание военизированной Исламской республики под предводительством Хомейни стало шоком для саудовского руководства», – считает Уильям Квандт. Революция «привела к власти человека, который утверждал, что ислам и наследственная монархия – вещи несовместимые, угрожающее сообщение, мягко говоря, для Эр-Рияда». В ответ на это, Саудовская Аравия и другие ультраконсервативные монархии Персидского залива основали Совет сотрудничества стран Залива (GCC), организацию, созданную для сдерживания и противостояния иранскому влиянию.
Очень важно осознавать, что саудовская монархия нестабильна: она знает, что её власть неопределенная, а претензии на легитимность имеют преимущественно религиозную подоплеку. Исламская Республика Иран только своим существованием бросает вызов этой легитимности, не потому что она шиитская, а потому что теократическая революция 1979 года была популярной, ведь она претендовала на то, что сможет лучше представлять интересы мусульман, чем саудовская монархия.
В первые годы своего существования Иран действительно пытался разжечь подобные революции за рубежом, в том числе и в Саудовской Аравии. В Эр-Рияде это приняли за объявление войны – угрозу для их монархии и их правления.
Но заметьте, что изначально этот конфликт не имел ничего общего с расколом между шиитами и суннитами. Суть была в том, что Иран и Саудовская Аравия хотели доказать друг другу, что лучше могут представлять интересы мусульман.
Теперь же Иран не намерен экспортировать свою революцию, в частности и в Саудовскую Аравию. Но оба правительства до сих пор оспаривают легитимность друг друга в представлении интересов всех мусульман. Саудовские власти аргументируют свою легитимность властью над мусульманскими святынями. Иран, в свою очередь, приводит пример своей революции, как защиты исламской независимости от враждебного мира. Правда в том, что ни Тегеран, ни Эр-Рияд не могут быть настоящими представителями всех мусульман.
В ответ Саудовская Аравия поддержала Саддама Хусейна в войне против Ирана в 1980-х годах: тогда погибло более миллиона людей, а иранское общество получило ужасную травму. В Иране войну с Ираком вспоминают, как будто это было вчера и винят в этом Саудовскую Аравию.
Вы можете увидеть эту вражду в смертельных инцидентах во время Хаджа (ежегодное паломничество в мусульманские святыни Мекку и Медину – города в Саудовской Аравии). Каждый инцидент осуждается Ираном, который неявно критикует не саудовские власти, а само саудовское государство.
Со временем революционные корни соперничества перестали играть основную роль. Но природа конфликта не столько в его глубинных причинах, сколько в инерции конфликта как такового. Оба государства продолжают видеть друг в друге угрозу. Оба государства трактуют свои действия как защитные, а действия оппонента – как наступательные. Оба государства рассматривают Ближний Восток как поле боя и воюют друг с другом, поддерживая противоположные стороны конфликтов (Ливан – 1980-е, Ирак – 2000-е, Сирия – сегодня). Оба государства контролируют региональные правительства и убеждают в враждебности к второй стороне.
И потому что эта борьба часто использовала конфликт суннитов и шиитов, это вносит огромный вклад в сектантский страх, недоверие и насилие, которые сегодня определяют многие потрясения на Ближнем Востоке.
События этой недели угрожают всему Ближнему Востоку
На протяжении последних шести месяцев, западные страны и порой даже Россия пытались свести Саудовскую Аравию и Иран вместе, чтобы обсудить мир в Сирии. Этот мир невозможен, пока обе стороны не перестанут поддерживать своих ставленников. А западные страны знают, что не смогут победить ИГИЛ и остановить иммиграционный кризис, угрожающий европейскому единству, если не остановят сирийскую гражданскую войну.
Эти переговоры кажутся невероятными. Даже Москва была приглашена. В это же время мирные переговоры по Йеменской гражданской войне также назначены на конец этого месяца: проблеск надежды для гуманитарного кризиса там.
Все упирается в то, захотят ли Саудовская Аравия и Иран собраться вместе. Они, по крайней мере, согласились участвовать в мирных переговорах – маленький, но решительный шаг в нужном направлении. Но события этой недели похоронили этот процесс. И это делает перспективу мира в Йемене и Сирии, а значит и перспективу окончания иммиграционного кризиса и поражения ИГИЛ, очень смутной.
К примеру, в Йемене Ф. аль-Муслими, ученый от Фонда Карнеги, заявил, что сектантство «отравляет» страну. В прошлом «религиозное сосуществование и смешивание считались нормальными вещами в Йемене». Но война, вспыхнувшая в 2011 году, очень быстро стала сектантской, отчасти из-за иноземного вмешательства, изменила это. Сейчас война «реорганизует йеменское общество согласно религиозным убеждениям и перестроит отношения людей друг к другу на ненационалистической основе». Это не просто делает перспективу мира более туманной, это ставит под сомнение саму жизнеспособность Йемена в долгосрочном периоде.
Это также означает, что стихийный конфликт между шиитами и суннитами может вырваться из-под контроля Ирана и Саудовской Аравии далеко за пределы интересов этих стран.
Сектантская стратегия Саудовской Аравии угрожает даже Саудовской Аравии
Даже если кризис, который возник на этой неделе после казни аль-Нимра, был сознательно использован Саудовской Аравией для продвижения сектантства, это угрожает и самому королевству.
Анти-шиитское сектантство может и придает сил просаудовским исламистским боевиками, но также питает и ИГИЛ, которое является угрозой для Эр-Рияда.
Жертвами ИГИЛ часто стают шииты, включая и Саудовскую Аравию – в мае 2015 года ИГ взяло на себя ответственность за атаку на шиитскую мечеть (погиб 21 человек). Но дело не только в этом.
Сразу после майских терактов, Matthiesen написал, что Саудовская Аравия стоит перед выбором. Если она продолжит разжигать анти-шиитское сектантство, это принесет больше насилие в само королевство: «Саудовской Аравии придется выбирать между использованием анти-шиизма в качестве политического инструмента и очень серьезной угрозой, которой станут экстремисты, близко принявшие к сердцу подобную риторику, это будет иметь непредсказуемые последствия для самой Саудовской Аравии и всего региона».
Это угроза для саудовского руководства. ИГИЛ явно стремится уничтожить его. Это очень распространенное заблуждение среди американцев, что Саудовская Аравия поддерживает ИГИЛ, на самом деле – это заклятые враги.
Если использовать клише, сектантство всегда было обоюдоострым мечом для королевства, служа краткосрочным политическим целям и создавая потенциально долгосрочные проблемы для страны и региона в целом. Сектантство не было причиной начала войны в Сирии, но оно ужесточило её. Сектантство не было причиной возникновения ИГИЛ, но было одним из факторов, который не учли недальновидные саудовские политики.
Matthiesen: «Исламское государство может десятилетиями держаться на анти-шиитском подстрекательстве в саудовских школах, исламских университетах и СМИ. Но, действительно, многие боевики, которые присоединяются к повстанцам в Сирии и Ираке, руководствуются желанием противостоять иранскому и шиитскому влиянию. Это внешнеполитическая цель Саудовской Аравии и других стран Залива».
И все это для того, чтобы показать, что казнь Нимр аль-Нимра свидетельствует об эскалации Саудовской Аравией своей катастрофической стратегии эксплуатации сектантства для достижения внутри- и внешнеполитических целей. Эта стратегия не только цинична, но также вносит огромный вклад в развитие экстремизма на Ближнем Востоке и в самой Саудовской Аравии, угрожая монархии, которая «заказала» смерть аль-Нимра.
Словами Марка Линча из Университета им. Джорджа Вашингтона «казнь аль-Нимра отражает суть йеменской войны: безрассудная, плохо продуманная, контрпродуктивная и заставляющая всех остальных платить ужасную цену».
Фото: ATTA KENARE/AFP/Getty
