Перевод The Atlantic: Правда о роли Польши в Холокосте
Перевод статьи, опубликованной на сайте The Atlantic.
Автор: Эрна Фридберг Перевод: Шарий.NET
Новый закон ставит под угрозу честное принятие своего сложного прошлого.
Любая версия исторических событий, которая четко определяет категории “добро” и “зло” должна восприниматься обществом как подозрительная, поскольку уже вызывает когнитивный диссонанс. Стоит рассмотреть данный вопрос в контексте резонанса, вызванного новым польским законом об уголовной ответственности за критику действий Польши во времена Второй мировой войны. Польский парламент уже утвердил данный законопроект, а президент Анджей Дуда во вторник пообещал подписать его (и подписал – ред.). Согласно законодательной инициативе, каждому, кто “публично и ложно обвиняет польскую нацию или польское государство в нацистских преступлениях или же утверждает о причастности к этим преступлением”, грозит до трех лет лишения свободы. Изначально польские власти возмутились, что концентрационные лагеря или “лагеря смерти”, построенные нацистской Германией на территории оккупированной Польши, некоторые источники называют “польскими концлагерями”.
Власти посчитали, что таким образом ответственность за заключения, пытки и убийства людей в этих лагерях приписывают польскому правительству или же народу. В 2012 году президент США Барак Обама воспользовался такой формулировкой, когда посмертно наградил Президентской медалью Свободы борца польского Сопротивления Яна Карского. Хотя Обама быстро извинился, его заявление оживило спор о роли Польши и поляков во вселенной нацистских злодеяний.
Бесспорно: такой термин, как “польский лагерь смерти”, является неправильным с исторической точки зрения и искажает понимание общества о том, почему нацисты разместили концентрационные лагеря именно на территории этой страны. Если беспристрастно оценить известные факты, то действия поляков нельзя категоризировать как стопроцентное соучастие или полную невиновность в контексте преступлений Холокоста. Польша была жертвой немецкой агрессии, на ее территории был установлен один из самых жестоких оккупационных режимов среди захваченных стран. Несмотря на суровое наказание, среди праведников народов мира поляков намного больше, чем представителей других европейских стран. Но многие другие их соотечественники поддерживали и помогали Германии в истреблении евреев.
До начала Второй мировой антисемитизм был довольно распространен в польском обществе, а власти страны принимали меры для исключения евреев из всех ключевых сфер общественной жизни. Польша была новой страной, сформированной после окончания Первой мировой, и в 1920-1930 годах пыталась определить идеологические основы своего существования. Национализм, укорененный в католицизме, был ключевым направлением.
В преддверии Холокоста евреи составляли 10% от населения страны и почти треть от населения Варшавы. Польские политики были обеспокоены существенным влиянием евреев и даже выступали за массовую эмиграцию еврейского населения. Именно тогда страна стала жертвой разрушительной войны. В 1939 году Германия и Советский Союз вторглись на территорию Польши и разделили ее на две части, а в 1941 году, после немецкого нападения на СССР, вся территория Польши оказалась под контролем Берлина.
Нацисты рассматривали поляков как расово неполноценный народ и намеренно уничтожали авторитетных деятелей: католических священников, интеллектуалов, учителей и политических лидеров. Немцы стремились обезглавить польское общество, дабы исключить возможность сопротивления или восстания посредством уничтожения потенциальных руководителей. Приблизительно 1,5 млн поляков были насильно депортированы в Германию для поддержания военной промышленности в роли работников-рабов, сотни тысяч оказались в концлагерях. В общей сложности в ходе войны погибли 2 млн польских граждан нееврейского происхождения.
По мере того, как нацисты начали совершать убийства в промышленных масштабах, они привлекли польские полицейские силы и персонал на железных дорогах для обеспечения охраны и логистики из гетто, где еврейские мужчины, женщины и дети содержались перед отправкой в “лагеря смерти”. В состав польской Синей полиции входили 20 000 человек. Эти коллаборационисты поддерживали антиеврейскую политику нацистов, вводили ограничения на использование евреями общественного транспорта и комендантский час, а также принимали участие в зачистке гетто в 1942-1943 годах по всей Польше. Как ни парадоксально, эти же полицейские, которые помогали нацистам истреблять евреев, были участниками сопротивления оккупации. Некоторые поляки помогали в выявлении и разоблачении евреев, которые скрывались от нацистов, часто руководствуясь жадностью и желанием присвоить имущество евреев.
В ноябре 1940 года некий Эвальд Рейман шантажировал семью, предположительно еврейского происхождения. “В ходе расследования мы установили ваше семитское происхождение. Мы требуем, чтобы вы передали 2000 злотых с курьером, который доставил вам это письмо, дабы мы уничтожили все доказательства. В противном случае мы передадим все данные в распоряжение немецких властей незамедлительно”. Такие шантажисты усугубили положение евреев с поддельными документами, которые помогали им скрываться от властей и не попадать в гетто. “Чума вымогательства стала настоящим злом, которое ставило под угрозу каждого еврея на арийской территории”, — писал еврейский историк из Варшавы Эммануэль Рингельблум в 1944 году. “Вымогатели лишили евреев всего имущества и вынудили податься в бега”.
Антисемитизм среди польского населения не ограничивался оказанием помощи немецким властям. В маленьких городах восточной Польши, по данным из надежных задокументированных источников, поляки, зная о том, что страна находится под контролем нацистов и об их антисемитской политике, совершали погромы и убивали своих соседей-евреев. Печально известен случай в городке Едбавне, где летом 1941 года несколько сотен евреев были сожжены живьем своими соседями. Сложнее разобраться в истории южно-восточного городка Гнивчина-Шанькуцька, где в мае 1942 года нееврейские жители города взяли в заложники несколько десятков евреев, они пытали и насиловали их несколько дней, а затем убили. Сравнительно недавние сведения свидетельствуют о том, что местные поляки пытались защитить евреев в этом городке. Такие эпизоды усложняют определение роли жертвы и угнетателя в хаосе, который царил в Польше во времена войны.
Польское правительство в изгнании, которое находилось в Лондоне, финансировало Движение Сопротивления и даже иногда помогало евреям. Ян Карский, агент польского правительства в изгнании, в рядах польского подполья был одним из первых, кто доложил о подробностях Холокоста лидерам Союзников — в надежде на спасение. Жегота, подпольный Совет помощи евреям, спас несколько тысяч евреев, подделывая документы, предоставляя убежища и организовывая побеги. Такие смелые люди, как Гертруда Бабилинская, рискуя жизнью, спасали евреев, с которыми были знакомы. Бабилинская работала няней в одной из еврейских семей. После смерти родителей, она растила их сына, выдавая себя за родную мать. Несмотря на поддельные документы, обрезание выдавало мальчика и ставило под угрозу их жизни, однако, благодаря изобретательности Бабилинской, они выжили и переехали в Израиль в соответствии с волей умерших родителей.
Несмотря на такие вдохновляющие истории, к концу войны 3 млн польских евреев (90%) были уничтожены нацистами и их коллаборационистами разных национальностей. Это один из самых высоких показателей по всей Европе.
Какой же вывод сделать из этого контраста между коллаборационизмом и смелостью? Наиболее показательным является случай еврейского мальчика по имени Аарон Эльстер, который родился в 1933 году в польском городе Соколув-Подласки. Его родители владели мясным магазином. Их мясо не было кошерным и большинством клиентов были христиане. Аарон считает, что именно это обстоятельство в итоге спасло ему жизнь, поскольку его родители и сестра были убиты.
В 1941 году Аарон и его вторая сестра спрятались на ферме у семьи христиан, они оставались там до конца войны. Семья почти сразу же пожалела о своем решении, вспоминал он, и относилась к детям с презрением и злостью:
“Я был благодарен им, но все равно боялся, они постоянно унижали и угрожали, говорили, что я совершил нечто очень плохое, придя к ним и поставив в такое положение. Они постоянно говорили нам: “Если немцы вас поймают, а вы скажете, кто вам помогал, они нас всех убьют”. Поэтому это был парадокс — она хотела нам помочь, в то же время хотела и избавится от нас, но не могла”.
Какой вывод можно сделать из этой истории про двусмысленный характер простой жены польского фермера? Она постоянно делала выпады в сторону обоих детей, но стала заложницей своего решения и чувствовала ответственность за их спасение. Эта история некоторым образом показывает, насколько сложной была ситуации в Польше во время Холокоста. Люди оказались в аду, созданном и контролируемым нацистами. Этот ад подогревался различными людскими эмоциями — страхом, жадностью, состраданием и ненавистью. Совершались поступки, не имеющие национальности.
Мы не сможем осознать, какой комплекс факторов привел мир к Холокосту, если мы не сможем свободно обсуждать и изучать темное прошлое этого геноцида. Израильский парламент планирует в качестве ответа рассмотреть закон о криминализации попыток минимизировать польский коллаборационизм во времена Холокоста. Законодательное возмездие говорит о тревожной тенденции. Прошлое всегда подвергалось разной интерпретации и многие хотели использовать его в формировании определенной идеологии. Но писать историю должны не только политики. Польский суд рассмотрит закон на предмет соответствия Конституции. Последние свидетели Второй мировой покидают нас – это решение будет иметь огромные последствия для Польши и Европы в целом.
Фото: Holocaust Center for Humanity
