Politico: Исламская республика обречена (перевод)

4 января 2018, 19:04 | Главное

Перевод статьи, опубликованной на сайте издания Politico 2 января

Автор: Рэй Такей Перевод: Шарий.NET

И ситуация сильно ухудшится перед нормализацией.

Охватившие Иран протесты свидетельствуют о том, что дух Зеленой революции 2009 года все еще жив. Вполне вероятно, что исламистский режим, который не брезгует убивать своих же граждан, переживет и этот вызов, однако иранская теократия уже никогда не будет прежней. Главной жертвой сложившейся ситуации станет правительство Хасана Рухани, поскольку Великий аятолла (Высший руководитель Исламской республики) Али Хаменеи и его сторонники будут настаивать на ужесточении репрессий, исходя из тяжелого положения.

Давний функционер режима Рухани провел циничную и губительную [для страны] президентскую кампанию в 2017 году. Столкнувшись с грозным оппонентом в лице Эбрахима Раиси, Рухани посвятил большую часть своей предвыборной кампании ярой критике коррупции и даже самой темной страницы в истории режима — массового убийства политических заключенных летом 1988 года. Он пообещал резкий экономический рывок, принятие хартии прав человека и подотчетное народу правительство без коррупции. Рухани всегда был сторонником исламистского режима и принимал участие во всех репрессиях против народа: от подавления студенческих протестов в 1999 году до разгона Зеленой революции в 2009 году. Тогда он не стремился к проведению таких реформ. Эта “дешевая” политика стала причиной массового народного недовольства и общенациональных протестов. Его президентство находится на грани гибели, поскольку граждане Ирана и консервативные олигархи отвернулись от Рухани. Последние увидели в его реформаторстве угрозу существованию режима.

Хаменеи и его сторонники могут воспользоваться ослаблением Рухани и задействовать все возможные институциональные ресурсы для того, чтобы навязать стране модель первозданного исламистского правления. Они считают реформаторов и центристов неэффективными государственными деятелями, поскольку их обещания лишь подогревают народные восстания. Иранские консерваторы руководствуются идеологией, гласящей, что цель государства — это осуществление божьей воли на Земле. Вывод таков, что такую высокую миссию могут исполнить только набожные революционеры, а не умеренные силы. Сторонники данной идеологии презирают подотчетность и прозрачность демократических властей, а также не придают значения народному недовольству теократией. Легитимность государственной власти не является, по их мнению, коллективной волей граждан, а волей небес. С этого момента все избирательные процессы в Иране будут жестко ограничены, и избираться смогут только сподвижники Хаменеи. Революционная гвардия, вероятно, получит больше полномочий, поскольку именно она является последним рубежом на пути падения теократии. Иран ждут темные времена: репрессии, цензура и культурные ограничения.

И это коснется не только политической сферы. Хаменеи призывает к ведению доктрины “экономики сопротивления”, сконцентрированной на внутреннем рынке. Он предлагает защищать национальные предприятия от иностранных конкурентов, не торговать с Западом и не держать иранские средства в иностранных банках. Рухани выступал за привлечение иностранных инвестиций для восстановления экономики, и это всегда не нравилось Хаменеи, который с опаской относится к Западу и предпочитает полную самостоятельность государства. Для сторонников жесткой линии интеграция в международную экономику всегда была ловушкой, которая развяжет руки либеральные силам, угрожающим их режиму и божественному эксперименту. Экономика затягивания поясов вряд ли повысит стандарты, но Исламская революция сможет выжить только в изоляции от Запада.

Несмотря на то, что протестующие выступают против беспощадного империализма и растраты иранских ресурсов на арабские гражданские войны за рубежом, радикалы вряд ли сменят курс. Исламская революция никогда не имела границ, в падении региональной системы государственной власти ее сторонники видят уникальную возможность расширить сферу влияния. Тегеран слишком гордится “Хезболлой” в Ливане, слишком много инвестировал в сирийский режим и слишком вовлечен в запутанную политику Ирака, чтобы просто отказаться от влияния на другие страны из-за финансовых соображений. Издержки империализма перевешивают выгоды, однако сторонники революции всегда находили его заманчивым. Реконструированный консервативный иранский режим станет более агрессивным в поддержке своих иностранных союзников.

Все это предрешило судьбу Исламской республики. Сейчас начинается длительный переходный период, после которого теократия с человеческим лицом вовсе перестанет существовать. Больше нет реформаторов, которые восхищали общественность попытками сбалансировать законы ислама и демократические нормы. Рухани, который взялся за восстановление легитимности режима после Зеленой революции, стал жертвой растущих ожиданий, которые сам же и стимулировал. Разрыв между обществом и государством никогда не был настолько большим, ведь первое стремится к демократии, а второе к репрессивной теократии и изолированному правительству. Революционеры, осуждающие прагматизм реформ за несоответствие “божественному пути” обречены на историческое забвение. Иранская революция провалилась, поскольку теократия не может реформировать себя и удовлетворить требования своих граждан. Трагедия Хаменеи заключается в том, что, консолидируя достижения Исламской революции, он роет могилу своему же режиму.

Фото: News.com.au

 

Lifestyle